[Spoiler (click to open)]
Я помню Омск с 1930 года. Тогда город оставил грустное впечатление. Была ранняя весна, город –какой-то серый, невзрачный, постоянно дует ветер, поднимая внезапно самый разный мусор, или внезапно возникает вихрь. Пыльный город, степной, одноэтажный, преимущественно с деревянными домами частного сектора.
Улица Рабиновича.
Зеленых насаждений на улицах у домов нет, нет и нормальных тротуаров. В ненастные дождливые дни на дорогах непролазная грязь.
Улица Республики.
А в сильные морозы были нередки и ураганы. Ветер валил заборы, ворота, срывал с домов крыши, которые страшно гремели.
В центре города на главной улице – Любинском проспекте – сохранились красивые европейские дома известных купцов, в которых на первых этажах были магазины с широкими окнами-витринами, закрывающимися металлическими жалюзи на ночь. В разных концах города стояли кирпичные двухэтажные дома с башенками, заканчивающимися куполами в виде воинской каски с невысокой пикой или флюгером, и деревянные – также увенчанные башенкой.
В кирпичных домах на первых этажах также были магазины с железными ставнями на окнах и железными коваными дверями, закрывающимися на ночь массивными амбарными висячими замками. <...>
В городе были небольшие частные парикмахерские – мужские и дамские.
Немало было и фотографов, которые ютились кто где мог. Я помню, что на пригорке у деревянного моста на большом холсте был нарисован двуглавый белоснежный Эльбрус, а у подножья по узкой тропинке во весь дух летел на лошади джигит. На месте головы на холсте был вырез, и желающий сфотографироваться просовывал голову, а фотограф показывал, как держать голову, чтобы правдиво выглядел скачущий джигит. Я помню, чтоэтого фотографа звали Эльбрусом Моисеевичем.
Были и другие фотографы, которые делали салонные фотографии, а также и на документы. Процветали мастерские по ремонту велосипедов, особенно часто велосипедисты обращались с так называемой «восьмеркой».
Было много сапожников, которые прямо на улице делали мелкий ремонт обуви. Тут же рядом находились чистильщики обуви, преимущественно женщины. Почему-то говорили, что они из Сирии. У них же можно было приобрести шнурки любого цвета. Городской транспорт был извозчичьим.
Седоков ожидали у железнодорожного вокзала, у рынков, у театра, на площадях, у железного моста...
В городе на оживленных улицах помню миниатюрные павильончики в китайском стиле (с загнутыми углами крыш), где китаец на глазах у прохожих готовил мясные пирожки, жарил их на сковороде в растительном масле и призывал покупателей возгласом: «Пилоски холяци, холяци, о-о-о! ».<...>
Когда мы приехали в Омск, то оказались в полуразрушенной халупе, вросшей за долгие годы в землю. Дом находился в одном квартале от Казачьего базара. По соседству жили поляки, татары, евреи. В татарских дворах у некоторых был небольшой минарет, на который рано утром старший в семье поднимался и громко призывал соседей к намазу –молитве. Вначале было как-то странно, необычно, но постепенно привыкли. Иногда мы даже подражали татарскому ритуалу.<...>
До войны в первые теплые весенние дни по этой улице проходили строем красноармейцы с песнями за город на учения. В июне месяце проезжали празднично одетые татары на телегах (взрослые и дети) в березовую рощу на праздник, который отмечался по окончании весеннего сева – Сабантуй. Ставили юрты с решетчатыми секциями, верх укрывали коврами. Молодежь устраивала соревнования по борьбе и ловкости. Забирались на высокий гладкий столб, на вершине которого бывал даже самовар. Праздник проходил интересно, собирая вокруг много зрителей. А ныне в березовой роще –Парк культуры и отдыха. Вечером из городского сада, который назывался Сад Профинтерна, доносились звуки духового оркестра, поднимавшие настроение горожан.<...>
Отец и мать иногда брали меня с собой на базар, на котором всегда было много казахов, киргизов, татар. Казахи и киргизы приезжали на лошадях, на верблюдах, привозили свой товар: мясо, муку, кумыс в бурдюках, пшеницу. Они были в национальной одежде в любое время года: в треухе на голове из лисьего меха, широкой стяженой шубе, подпоясанной кожаным ремнем с блестящими наклепками, в стяженых шароварах, кожаных сапогах с раструбом к бедрам. Продавцы в основном были мужчины.
Торг был обычным делом: я помню, как отец переходил от одного продавца к другому, пока, наконец, сторговывался. Не то, что сейчас на рынке – у всех продавцов цена одинаковая. Разве это рынок!? На этом базаре продавали и самые разные старые вещи: елочные игрушки в коробках, граммофоны с пластинками, старые солдатские шинели, буденовки с красной звездой, веера, чернильные бронзовые приборы, деревянные формы для приготовления сыра к Пасхе с буквами Х.В. (Христос Воскресе), керосиновые лампы, старинные настенные часы, зонты, шляпы, муфты, башлыки, капоры, тюбетейки, расшитые бисером...<...>
Торговля игрушками на одном из омских рынков.
Подростки штучно продавали папиросы «Сафо», другие на незамысловатом ящике ваксой чистили обувь желающим. Около рынка почти круглосуточно работала частная дизельная мельница, напоминающая о себе своими характерными ритмичными выхлопами. <...>
В праздничные – майские и октябрьские – дни витрины магазинов по Любинскому проспекту украшались иллюминацией, самоходными паровозиками и другими движущимися игрушками, и вечерами родители с детьми шли показать эти украшения детям. До войны 18 августа отмечался день авиации. Помнится, что всегда в этот день была солнечная погода. Утром над городом летал самолет У-2 и разбрасывал листовки, приглашающие омичей на загородный аэродром аэроклуба. Празднично одетые взрослые и дети шли в основном пешком. Помню открытие праздника: выступал первый секретарь Омского областного комитета ВКП(б) Д. А. Булатов, стоя на небольшой трибуне. <...>
Д.А. Булатов.
Воздушный парад начинался полетом трех самолетов У-2, затем демонстрировались буксировки планеров, прыжки с парашютом с высоты 600 и 900 метров, свободный полет планеров и фигуры высшего пилотажа, возможные для этого типы самолетов.
Самолет над омским летным полем.
С незабываемыми впечатлениями мы, ребята, возвращались с праздника домой и на другой день мастерили парашют с маленькой куклой или другим грузиком, подбрасывали их в воздух и наблюдали раскрытие парашюта и приземление.
По поводу железного моста. В 1936-1937 годах я слышал по радио, что железный мост, который соединял улицу Республики и Любинский проспект через реку Омь, был приобретен омским головой на одной из международных выставок, привезен и установлен. Этот мост по конструкции и ажурности напоминал Эйфелеву башню в Париже. Все детали моста соединялись между собой металлическими заклепками.
На протяжении многих десятилетий горожане-омичи всегда говорили, что железный мост – как ориентир («за железным мостом», «у железного моста» и т. д.). Отважные ребята перебирались под мостом с одного его конца на другой на руках.<...>
По окончании навигации на Иртыше несколько разных судов и буксиров на зиму заходили в устье реки Омь к железному мосту до весны – до следующей навигации. В сильные морозы, чтобы предотвратить сжатие судна, рабочие, охранявшие суда, выходили и долбили лед вокруг судов. Многие рабочие зиму жили на судах.
Во время празднования 7 ноября на судах вывешивали разноцветные флажки на растяжках от мачты, что создавало праздничную атмосферу. Когда шла демонстрация через железный мост, рабочие с судов размахивали флажками.<...>
У Казачьего рынка рядом был зимний цирк. Обычно сезон начинался поздней осенью. Афиши извещали об аттракционах воздушных гимнастов с рискованными номерами, об иллюзионистах, были очень популярны матчи французской борьбы, в которых участвовало по 10-15 пар. Были на афишах не раз фамилии нашего прославленного могучего борца Ивана Поддубного и иллюзионистки Клео Дороти.
До войны и после войны у железного моста напротив здания редакции газеты «Омская правда» было сооружение в виде большой бочки на растяжках под брезентовым куполом.
Это был аттракцион «Гонки на мотоциклах по вертикальной стене», который исполнялся артистами Александрой и Казимиром Морено. Замечательное запоминающееся представление! Неподалеку от деревянного моста размещался периодически приезжавший зверинец. Иногда ночами разносился львиный рык по луговым улицам. Было страшновато – вдруг лев выскочит из клетки? Ходили слухи, что крокодил убежал в речку Омку, и некоторые боялись купаться, а женщины боялись идти к речке полоскать белье.
В другой год на этом же самом месте останавливались приезжие артисты-канатоходцы. Установив необходимое оборудование на высоте 10-12 метров, канатоходец в национальной одежде –широких полосатых кофтах и таких же широких шароварах и мягких сапожках-ичигах – с шестом в руках идет по канату, иногда делает пробежку с одного конца в другой. Мне почему-то казалось, что эти артисты были из Бухары.<...>
В 1936 году на первомайскую демонстрацию в Омск на оленьей упряжке на нартах из Салехарда приехал Владимир Дуров из известной династии артистов цирка Дуровых. В это время Салехард был в составе Омской области. У железного моста колонна демонстрантов еще только формировалась. Владимир Дуров стоял у нарт, в руках поводья и хорей. Горожане, впервые увидевшие северных оленей так близко, могли даже потрогать их руками.
Улыбающийся Владимир Дуров был в белом цирковом костюме, в жабо. Олени выглядели усталыми, с плешинами, так как был период линьки.
В.Г. Дуров.
Надо полагать, что такой переход от Салехарда до Омска был нелегок, но Владимир Дуров посвятил его дню сталинской Конституции.<...>
Деревянный мост был через реку Омь от улицы Баррикадной на левый берег реки к спуску улицы Омской.
Он был с быками – на случай ледохода, чтобы последний не нарушил мост. Осенью, почти каждый год, из Павлодара приходили баржи, груженные спелыми арбузами, шла бойкая торговля с утра до позднего вечера.
А под конец активной торговли чуть подпорченные арбузы продавцы раздавали детям. Арбузы в таком количестве для Омска –праздник! <...>
В 1937 году было открыто трамвайное движение от железнодорожного вокзала до пороховых складов.
Пути трамвайные шли по улице К. Маркса, поворачивая у улицы Лермонтова к железному мосту, потом шли через мост, по улице Баррикадной на улицу Гагарина (вверх) и далее.
Бутюгов А. Записки старого омского и ямбургского ворчуна:не члена Союза писателей России, не члена Союза художников России, но члена Союза земских врачей России! –Изд. 4-е, перераб. и доп. –Иерусалим: Филобиблон, 2012. –С. 26-36, 39-40, 44.
Цит. по: Время и город: Омск XVIII–середины XXв. в описаниях современников / Ом. гос. обл. науч. б-ка им. А. С. Пушкина; сост. Е. Н. Турицына; отв. ред. А. В. Ремизов. –Омск, 2016.
Другие статьи по Омску 1920-30-х:
По маршруту омского трамвая №1. Статья из "Омской правды" 1936 г.
Омск детства. Воспоминания А.З. Ваксера о 1920-30-х гг.
